Послезавтра будет ровно 6 месяцев, как не стало Сони. Очень тяжело…

Я молюсь каждую ночь, перед сном. Молюсь святой Софье, прошу ее, чтобы она позаботилась о душе моей Сони.

Иногда прошу терпения и мудрости понять то, что с нами произошло. Иногда прошу подарить надежду на то, что может быть однажды нам станет немного легче. И ещё прошу указать мне Путь. Тот самый, который поможет мне прожить остаток моей жизни не зря. Ведь теперь я не понимаю, зачем я живу.

Но это все не помогает. Мне становится хуже.

И вот уже вторую ночь перед сном я прошу… подарить мне освобождение. Я даже поискала в сети молитву о скорой смерти. Можно ли просить святых о своей смерти?.. Это грех? Это та самая апатия, уныние — самый страшный грех?

К сожалению, такой молитвы я не нашла.

Теперь я не могу даже молится. Я не могу спокойно и последовательно говорить правильные слова, следить чтобы одна мудрая и прекрасная мысль следовала за другой. Это отчаяние. Я не справляюсь…

И таблетки, которые я принимаю с апреля по рецепту психиатра мне не особо помогают. Все, о чем я могу думать, это о том, как, когда и где мне лучше умереть.

Я не думаю о том, как больно и плохо будет моим родным. Я понимаю, что им будет больно. И я пытаюсь найти такие варианты, которые сделают боль утраты меньше. Я проигрываю разные сценарии в голове.

И вот, кажется, нашла идеальный! Мне нужно уехать. Я знаю куда я уеду и знаю, что я сделаю, чтобы прекратить эти мучения. И это все точно сработает как нужно, меня даже не найдут! Более того, я смогу сделать так, что меня даже искать не будут. По крайней мере, очень долго не будут искать, потому что будут думать, что я жива. Я настрою отложенную отправку писем своим родителям и Саше... так они долго будут думать, что со мной все хорошо…

Стоп... но однажды они заподозрят... и начнут искать. И вот эти поиски... это даже хуже, чем смерть. Надежда. Бесплодная надежда. Которая будет мучать их возможно годами... разве они заслужили такого?.. Нет.

Убить себя и остаться лежать где-нибудь дома? И заставить родных хоронить меня? Видеть мое мертвое тело? Нет. Это слишком жестоко...

Рассказать Саше о своём плане, отправив его в командировку, сделать все самой? Ты тут, в командировке, дела делаешь. А как там Оля, у неё все хорошо? — Да, все отлично, как раз сейчас она дома, наглоталась таблеток и, наверное, уже бьется в предсмертных конвульсиях. Предоставив ему алиби, в итоге заставить его пережить второй самый ужасный день в его жизни?

Остаётся только... законный способ. Несчастный случай.

И я вспомнила один момент. Это было месяца три назад, в Питере. Я переходила дорогу через нерегулируемым перекрёсток, по пешеходному переходу. Проезжая часть была пуста и в последний момент я посмотрела налево. И увидела быстро приближающуюся машину. «Она меня сейчас собьёт»… Первая естественная реакция — страх. Инстинкт самосохранения. И следом другое — остановиться. Остаться так. И все закончится. И вдруг я уловила такое спокойствие внутри — «Это наконец-то закончится» … И третья мысль следом — «Он ни в чем не виноват» — о водителе авто, быстро приближающемся ко мне. И я продолжила идти дальше. Я перешла дорогу, машина проехала перекрёсток. Ничего не произошло. Жизнь продолжилась.

А может быть это будет болезнь? Когда-то я почти выиграла эту лотерею… Теперь я уже жалею, что тогда, 7 лет назад я успела спасти себя от быстротечного смертельного ракового исхода. Строгий друг, который настоял на срочном походе к врачу. И другой мой друг, который срочно прооперировал меня. Они спасли меня тогда. И жизнь продолжилась.

На месте Сони должна была быть я... Это я должна была умереть тогда, 7 лет назад?.. Зачем было губить маленькую, невинную и добрую девочку?

Не справедливо…

Сегодня Саша играл мне на гитаре. А потом вдруг остановился и я поняла, что он вот-вот заплачет. Он тихо сказал: «Я не знаю…»

Я смотрела на него и понимала то, что хочет, но не может сказать. И закончила его фразу:

— … Как это сделать.

— Что?.. — он посмотрел на меня.

— Я не знаю, как это сделать. Как пережить это…

— Да… — ответил он тихо

Я не могу просить Бога о своей смерти. Не должна.

Это неправильно.

Но я прошу.

Потому что мысль о смерти — единственное, что может меня успокоить сейчас. Однажды это кончится. И если мне повезёт, и это произойдёт скоро, то это, наверное, и будет божьей благодатью.