Уже так много дней подряд в Анапе пасмурно и сыро. Погода, обычная для Петербурга, здесь – большая и неприятная редкость. Однако, в этом году почти весь январь, февраль и вот уже март – довольно ветрено и пасмурно. И как только выглядывает солнышко, я иду гулять.
Вот и сегодня мне повезло, и я собралась на прогулку.

Я иду вдоль дорожки. Маршрут знаком мне и поэтому я смотрю по сторонам, вдыхаю запахи весны, слышу щебет птиц. Навстречу проходят разные люди. Сейчас в Краснодарском крае очень много беженцев из Украины. Я очень сочувствую этим людям. Они потеряли свой дом и то, что счастья на этих лицах так мало – это объяснимо. Но то, что они почти всегда немного или сильно пьяны и неизменно с сигаретой, причем и мужчины и женщины, это скорей всего случилось не вчера и даже не год назад. Они идут с музыкальной колонкой, которая грохочет какую-то какофонию звуков, которая, наверное, сейчас зовется современной поп-музыкой.
Может быть кажется, что я недовольна и бухчу как бабака: «Вот в мое врееемяяя!» Нет, ничего такого. Кроме того, эти мимо-проходящие меломаны были примерно моего возраста. Так что дело не в разнице возрастов. Я просто наблюдала. Кажется, что даже не оценивала. Ну, нравится людям такая музыка. Они даже считают ее настолько прекрасной, что хотят поделиться ею со всеми вокруг. Как-то так я оценила этот музыкальный «подарок».

И пока я уходила дальше от ритмичного и незамысловатого мотивчика «в два притопа, три прихлопа», я подумала: Вот интересно, каждому нравится свое. Кого-то ведь тянет вот к такой музыке. А кого-то к такому образу жизни: «Украл, выпил – в тюрьму!»

У каждого как будто свой набор, какой-то особенный код. Как музыкальная мелодия. Нот всего семь, но как много разных, не похожих друг на друга мелодий можно сыграть, если ты владеешь этой грамотой. Так и тут: у каждого из нас как будто заложен свой особенный, неповторимый музыкальный код, который «отзывается» на те или иные явления, звуки, мысли, эмоции. То есть как будто входит человек в резонанс с теми вещами, событиями и людьми, которые ему понятны и близки.

Может быть, поэтому мы уже рождаемся с какими-то талантами? Потому что в прошлых жизнях получилось раскрыть в себе те особенные, новые «ноты»? Но и наоборот, если Душа помнит опьяняющий звук забвения от алкоголя или других веществ, то человек «узнает» их снова и снова его будет тянуть к ним. К определенной музыке. К определенным людям, к определенным поступкам.

Если и правда то, что было открыто и развито в прошлых жизнях, снова откроется в нынешней, то возможно, я смогу попытаться открыть в себе что-то новое? И тогда, может быть не в этой, то в следующей жизни мне это поможет слышать и видеть то, что недоступно мне сейчас?

И я вдруг вспомнила, как Садхгуру в своей книге рассказал притчу о человеке, который однажды нашел в лесу раненого оленёнка. У этого человека не было детей, он был уже очень стар и поэтому забрал олененка, выходил его и вылечил, и заботился о нем, как о своем ребенке. Олененок вырос в прекрасного оленя и жил у старика. Когда старик умирал, он думал только о своем любимом олене. Он чувствовал большую любовь к нему и благодарность. Это прекрасное чувство было так велико, что в следующей жизни этот человек родился прекрасным олененком. И он прожил прекрасную жизнь, полную любви и благородства в теле оленя.

Садхгуру говорил, почему так важен момент смерти. В момент смерти важны эмоции, которые испытывает человек. Потому, что это накладывается отпечатком, матрицей на Душу. Если, умирая ты боялся, ты заберешь этот отпечаток страха. И его придется «отработать» либо на уровне Души, либо на уровне кармы в следующем воплощении.
И вспомнив об этом, мне снова стало грустно… Как же моя Соня? Ведь она была так напугана, так растеряна и так печальна, когда приняла это решение уйти. Что запечатлелось в ее Душе, перед гибелью?...

«Она не виновата!», «Это не ее выбор!», «Она была совсем ребенком!», «Это я заложила в нее программу самоуничтожения, с самого ее появления в моем теле!», «Это я была плохой матерью!», «Это я ее убила!» — все эти мысли снова как лавина обрушились на меня. И вот я уже иду, вся в слезах… Снова я плачу.
Мне тяжело принять эту мысль. Смерть ребенка… да еще и суицид… Чья это карма? Я хочу верить, что это ответственность, а значит и карма родителей.

«Нет, ей обязательно помогут! Ее Душу обязательно исцелят!».
Я не хочу думать, что мир или Бог такой жестокий, что будет наказывать невинного ребенка за ошибки своих родителей. Я хочу верить, что Мир справедлив и добр. И маленький прекрасный Ангел теперь живет на небесах, свободный от боли, чувства страха и вины. Там, где всегда любовь и радость.

А я..? Я буду искать. Прислушиваться. Искать в себе новую ноту, которая поможет мне однажды услышать ее голос, ее музыку.