Что бы ты выбрал, если бы вдруг, как в сказке, появился бы джин и предложил исполнить самое заветное желание? Только одно! Но гарантированно:)

За прошедший год я иногда спрашивала себя, чего же я на самом деле хочу? И сколько не пыталась себя убедить в том, что во мне еще есть какие-то желания, в итоге я все равно возвращалась к одной мысли — я хотела чтобы все это кончилось. Самое простейшее решение — это смерть. Поэтому я с горечью снова понимала, что хотела бы просто не проснуться завтра. Признаюсь, и до сих пор этот простейший вариант приходит мне в голову. Это было бы окончание страданий, это было бы искупление и благословение, если бы это была быстрая и легкая смерть по воле Бога.

Но что если один из моих недавно открывшихся страхов проявит себя после того как меня не станет? Что если и после смерти я бы чувствовала эту печаль, этот разрыв с любимой душой? Что если я унесла бы с собой свое чувство горькой вины, даже после смерти? Что если именно так и происходит в реальности?

Отчего некоторые люди как-будто рождаются с такими печальными глазами? Почему некоторые люди боятся жить? Почему они как-будто безразличны к жизни и ко всем ее проявлениям? Это похоже на потерявшегося в толпе человека, который стоит посреди улицы и не знает куда ему идти и зачем. Недавно я прочитала, что сын одного замечательного философа, поэта и писателя, который жил в гармонии и любви, обучая этому своих учеников, открыто проявляя любовь к своей жене, кроме всего прочего еще был отцом. Но его сын, этот маленький мальчик уже в шесть лет совершил первую попытку суицида. В семь лет он начал курить марихуану, а затем провел большую часть своей жизни в тюрьмах, наркологических и психиатрических клиниках, стараясь побороть в себе вшитое, как-будто в его код ДНК желание оборвать свою жизнь. Это может казаться невероятным, не логичным и слишком печальным, чтобы быть правдой. Но это так, тем более, что этот уже не молодой человек сам теперь откровенно рассказывает о своем нелегком жизненном пути таким же запутавшимся людям с печальными глазами, как и он сам. Что если мы унесем с собой все наши страхи, всю нашу боль и даже смерть не сотрет всего этого из нашего сердца? Ведь говорят же, что любовь сильнее смерти. Так почему же тогда любое сильное чувство не может быть настолько же сильным, чтобы остаться с тобой навеки?

Я помню, что во мне долго боролись два противоположных желания. Кроме желания умереть я иногда стала позволять себе робкие мечты о том, чтобы однажды снова стать мамой. Такие два разных, противоречащих друг другу желания, разве такое возможно? Но именно так и было. В один день я мечтала о том, как буду гулять за ручку со своей маленькой девочкой, а в другой день просила о скорой смерти. Причем желание умереть крепло во мне как раз к тому моменту, когда я в очередной раз понимала, что моим мечтам о материнстве не суждено сбыться. И так месяц за месяцем. Все или ничего.

Иногда я думала о том, что став снова мамой я могла бы снова стать счастливой… но спустя время я стала понимать, что это неконтролируемое эгоистичное желание не имеет связи с моим уроком прощения, принятия и безусловной любви. Я уверена, что пока я вынашивала бы этого ребенка, я бы продолжала много плакать и винить во всем себя. Я бы продолжала метаться от мысли «все исправить» к мысли о том, что «я вообще не заслуживаю этого счастья». Я уже однажды совершила подобное… когда я была беременной Соней, я боялась этого, я считала это наказанием, а не даром Божьим. Я думала плохо о себе, о ней, о жизни, о несправедливости мироздания. Я тогда много боялась. Этот страх о будущем просто сковывал меня тогда. У меня всегда ужасно болела голова пока я была беременной мне приходилось постоянно терпеть эту нескончаемую боль, а таблетки пить было запрещено. Почти всю беременность я провела в больницах. И я помню, как однажды от бессилия от всей этой боли и в страхе перед будущим, в злости я сказала, что лучше бы у меня случился выкидыш… Соня еще не родилась на свет, а я уже неосознанно желала ей смерти… я боялась ее появления на свет, тем более что врачи говорили, что я очень рискую, оставляя ребенка. Я помню это смятение, эту растерянность, и я не была уверена, что смогу ее полюбить. Трудно теперь поверить в это, но так и было.. Я боялась и не хотела появления на свет ребенка, который стал самым любимым, по которому теперь так скучаю и так виню себя в ее смерти. Разве у Сони были хоть какие-то шансы с таким программированием на самоуничтожение?… И вот теперь, спустя 13 лет, будучи в таком состоянии, мечтая через день о том, чтобы умереть, я надеялась на эту новую беременность, как на спасительный круг? Это жестоко и эгоистично, это снова повторение сценария на уничтожение чужой личности. Этот новый человек, эта душа — не спасатель для меня. Это я должна передать своему ребенку любовь, заботу, благодарность, нежность, ласку. А не тянуть из этого малыша безусловную любовь и «смысл жизни». Соня и так старалась столько лет… безуспешно старалась показать мне что это значит — любить безусловно. Вот такую маму как я — жестокую, агрессивную, принципиальную и упрямую. Это и взрослому не легко, а уж маленькому ребенку тем более.

Да, теперь я бы многое сделала по-другому. Теперь, осознав ценность

этой новой жизни, я очень бы любила этого нового маленького человечка, от момента, когда я бы узнала о том, что он теперь со мной и теперь живет во мне, до дня, когда он появился бы на свет. И потом, я бы заботилась о нем и старалась бы оградить его от любых страданий. Удалось бы мне это? Сильно сомневаюсь… я бы слишком боялась за нее, слишком опекала. Слишком баловала, слишком потакала. Я бы боялась мира, ограждала бы ее и от испорченных глубоко-несчастными родителями сверстников, и от унылых злобных взрослых - учителей, до последнего бы скрывала существование телефонов, планшетов, а вместе с ними и блоггеров, соцсетей, сообществ озабоченных и жестоких подростков, садистских и суицидальных фанфиков, сериалов и компьютерных игр. Я без шуток представляла себе жизнь в отдаленном районе страны, в глуши, где нет ни школ, ни связи ни интернета. В идеале — на необитаемом острове. Такой вот план… не особенно похожий на идиллию. Рано или поздно мне пришлось бы отпустить этого неопытного, отстраненного от реальной жизни человека. И этот человечек и я и мы все снова бы переживали безграничный страх и горе от того, что кто-то в этом реальном жестоком мире может и хочет навредить моему ребенку. Все повторилось бы с начала… Даже если этому ребенку бы повезло родиться с сильным характером и она могла бы дать мне отпор, как я когда-то не давала скучать своей матери, это были бы снова обоюдные страдания для всех.

Итак, если бы у меня была возможность исполнить одно мое самое заветное желание, я бы пожелала… не жизни, ни смерти, ни богатства, ни успеха.. и даже не ребенка.. а покоя в душе. Не безразличного серого безмолвия, которое недавно я ошибочно приняла за принятие. А настоящего покоя в душе. Покой, который всегда с тобой, что бы не случилось в жизни. То чувство, которое испытывает воин из книг Кастанеды о доне Хуане. Чувство, которое помогает встречать любое событие в жизни, даже самое трагичное не как проклятие или Кару небесную, а как испытание, как возможность для духовного роста. Это не значит, что воин не будет плакать, когда он потеряет близкого, или что он больше не будет чувствовать боль при ранении. Все это останется с ним. Все чувства останутся с ним. Он останется живым, настоящим. Способным радоваться, и способным плакать. Но тот самый покой, который оставляет тебе силы двигаться дальше, что бы не случилось с тобой и даже с теми, кто так дорог тебе.

Есть одна история о мудром учителе, который обучал много лет своих учеников принятию. Когда умер его ближайший друг, учитель пришел на могилу друга и плакал много часов подряд. К Учителю подошел его ученик и в изумлении спросил: «Учитель, почему вы плачете? Вы же сами учили нас принятию!» И тогда учитель повернул свое заплаканное лицо к ученику и сказал: «Я плачу, потому что чувствую большую печаль!»

Итак, если бы это желание могло исполниться? Если бы у меня был покой в душе… ни один из тех страхов был бы мне не страшен! Наверное, это и есть просветление — не просто услышать где-то, а на собственном опыте узнать и сделать это знание частью своего сознания, своей веры, своей сущности — любое неприятное или трагическое событие в жизни — это экзамен для души. На самом деле не только трагическое. Не зря же говорят, что самый трудный экзамен жизни, это не огонь и не вода, а медные трубы — слава, власть и успех порой еще большие испытания для души, чем горе и утрата. Наверное об этом история монаха, который просветлел и поэтому мечтал попасть в ад, а не в рай. Потому что именно там у него был шанс стать лучше, узнав там о своих скрытых страхах и еще не пройденных уроках. А когда узнал, что попадет в рай, то горько заплакал.

Без покоя в душе никакое богатство, никакая удача, никакая исполненная мечта не сделает человека счастливым. Даже получив все, о чем мечтал человек, он не сможет удержать это все. Привязанность к этим дарам и страх потери постепенно разрушат хрупкое счастье его владельца.

Обладая таким даром, ни один из тех страхов, которые недавно я признала в себе, не оставались бы в моем уме как в темнице. Я обладала бы силой, с помощью которой я могла бы встречать любое горе с поднятой головой, принимая любую боль терпеливо, а утрату смиренно. Ни болезни, ни смерть, ни потери не могли бы сломить меня. И наоборот, любое радостное событие воспринималось бы мной настолько живо и полно, как никогда раньше. Радость бы больше не была омрачена страхом потери. «Сейчас эта радость происходит со мной, сейчас это есть — я счастлива! И я благодарна за этот момент! Если завтра я потеряю эту радость, я почувствую глубокую печаль, но я приму и это. Я приму это с пониманием и благодарностью, даже если я не смогу всецело понять причин этой печальной для себя потери.» Это не безразличие, не сумасшествие, не стагнация, не окаменелое уныние и смирение с вечным несчастьем. Наоборот. Это любовь к жизни в каждом ее моменте и осознание того, что все проходит, все заканчивается. И уже поэтому каждый новый момент так важен, так ценен и неповторим. Это может быть очень печальным в момент утраты, но с этим ничего не поделать. Это тоже часть жизненного процесса. Без смерти не было бы жизни. Без окончания не было бы нового начала. А учитывая то, что душа вечна, и все повториться вновь, то ничто не исчезает совсем, навсегда. Все меняется, переходя из одного состояния в другое. Чтобы снова начать свой цикл заново.

Я пишу сейчас об этом, представляя исполненное желание «покоя в душе» как сказку, как фантастический сценарий. Это прекрасная фантазия… прекрасная мечта. А самое главное, она выполнима ровно настолько, насколько я сама себе смогу позволить.

Я читала о том, как после тяжелейших страданий некоторые люди просто устают бороться с собой, со своими страхами, со своей внутренней болью и они однажды просто разжимают свои кулаки… и именно в этот момент отказа от этой долгой, изнуряющей внутренней борьбы, именно тогда открывается сердце страдающего человека… и именно тогда это новое, важное осознание сменяет собой вечный страх, который так долго жил в сердце этого человека. Я пока не знаю этого чувства, я прочитала об этом уникальном опыте души из книг. Но я верю, что это возможно.

Я знаю, боль не уходит никогда. Она становится ядром, которое будет теперь основой нового знания, нового миропорядка в душе человека. Рядом с этим ядром постепенно поселяется тот самый покой. И тогда такой человек говорит: «Да, мне больно. Но это нормально. Я чувствую себя живым, настоящим. Именно рядом с этой болью. Она мой лучший учитель. Теперь я по-настоящему люблю жизнь и не боюсь смерти.»