Мы сделали это. Вчера мы отпустили Соню на свободу.

Стало ли легче?

Да, несомненно. Стало. Хотя бы потому, что я больше не пытаюсь удержать ее и отложить этот необходимый шаг снова и снова. Я так ждала и одновременно боялась этого дня…

Что я теперь чувствую?

Я очень тоскую по ней. И все так же плачу. Иногда не могу остановиться. Все так же при одной только мысли о том, что она пережила и как ей было плохо и страшно, все внутри сжимается. Все та же не добрая подруга — Вина.

Изменилось ли что-то?

Я стала замечать, что пытаюсь увидеть в мимо-проходящих девочках-подростках черты Сони. Иногда я могу долго-долго смотреть вслед девочке, с похожими волосами или чертами лица. Живая, чужая девочка.

Эти короткие мгновения — взмах руки, взгляд, походка, небрежный жест… Каждое из них — на пару секунд иллюзия, что я вижу ее.. а потом я плачу, потому что это не она. Раньше такого не было…

Я так скучаю по ней…

Возможно, я только сейчас после того, как мы по-настоящему попрощались с Соней, начну проживать своё горе полноценно? Все эти стадии горя — шок, отрицание, гнев, торг, депрессия и смирение. Все это ещё впереди. Сколько месяцев или лет способен прожить человек, если он плачет каждый день? Сколько нужно пережить горя и печали чтобы сойти с ума или заболеть? Неужели это теперь и есть моя жизнь?..

Что теперь?

Я приступила к оформлению наших фотоальбомов.

Это трудно, но для меня это важно. Я не тороплюсь. Вклеиваю фото на каждый лист и потом оформляю его своими рисунками.

Так много счастья... которого больше не будет.

Недавно Саша сказал:

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива...

Помедлив немного, я ответила ему:

— Я больше никогда не буду счастлива...

— Я знаю... — тихо ответил мне он.