Моя мама иногда работает мажордомом на добровольных началах и ключ от соседней квартиры всегда лежит у неё. Хозяйка соседней квартиры, Полина, живет очень далеко, кажется, аж на Камчатке и редко появляется здесь. А когда соседка приглашает в гости друзей и родных, то просит мою маму передать ключи новым жильцам. Я не очень одобряла эту инициативу, но что ж делать. А тут Мама уехала в Питер, и я пока живу одна. Кроме меня передать эстафету было некому.
Я открываю дверь, чтобы, как и договорились, передать ключи от соседской квартиры.
— Здравствуйте!
Первое что я вижу — лучезарную женскую улыбку. Я вижу пожилую пару — вероятно муж и жена. Необычно для меня то, как хорошо и свежо они оба выглядят, хотя уже поздний вечер и дорога скорей всего была не близкой.
— Здравствуйте… — протягиваю ключи и замечаю, что не осознанно тоже начинаю улыбаться им.
Очень хорошо и стильно одетая женщина, с приятным лицом, доброжелательной улыбкой. Довольно молодо выглядит для своего возраста.
Я сначала даже подумала, что эти двое — иностранцы. Но дальше женщина начинает так быстро говорить, что я понимаю, нет, они русские:
— Вы же нам все покажите?
Меня ещё больше смущает это вопрос. Показать? Что показать?..
… Ээээ.. а что я могу показать Вам? — на секунду я предполагаю, что женщина приняла меня за смотрителя квартиры и она ожидает от меня, что я сейчас пойду показывать этим туристам их апартаменты?…
— Понимаете, как только Поля купила эту квартиру, мы тут ещё ни разу не были.
— А вы родители Полины?
— Нет, мы родственники ее родителей. Папа у Полины, к сожалению, недавно умер…
— Мне очень жаль…
— Да, что ж делать... такое горе... вы покажите нам, ну… где тут магазин, где пляж?.. — увидев мое замешательство, она добавляет, — Сейчас уже поздно, может завтра?
— А… да… конечно. Я покажу... — я мысленно выдохнула…
— Вы во сколько просыпаетесь?
— Часов в 10 уже встану
— Хорошо, тогда до завтра! И спасибо! — теперь уже улыбались они оба
— До завтра! Хорошо Вам отдохнуть!
Я закрыла дверь и удивилась сама себе.
Обычно я, такая угрюмая с посторонними людьми, точно не вызвалась бы что-то кому-то показывать по собственной инициативе. Эта нестандартная ситуация напомнила мне смешной момент из моего любимого сериала «Клиника».
Там был такой персонаж — Боб Келсо — главный врач клиники. Его все терпеть не могли, потому что он принимал неудобные сложные решения и часто откровенно плевал на чужие чувства, чужие нужды и ожидания. Он мог выкинуть больного пациента только потому, что у того не было страхового полиса на лечение.
И вот однажды, к ним в клинику поступил один парень. И никто не мог понять, что с ним. Но вот что было странно. Каждого, кто заходил к этому пациенту в палату ждала одна и та же участь. Врач или медсестра заходили, увлечённые своими делами, не планируя посвящать этому пациенту ни минуты лишнего времени. Они планировали по привычке быстро пробежаться по данным его медицинской карты и дальше бежать по своим делам. Но вместо этого всегда происходил один и тот же диалог:
— Так, что там у вас? — очередной врач без особого интереса смотрит в медицинскую карту и не обращает никакого внимания на пациента.
— Я не знаю, врачи тоже не знают. Доктор, что со мной?
— Мистер … как вас там? — снова заглядывая в карту…
— Пожалуйста, зовите меня Джо! — произносит пациент, лучезарно улыбаясь врачу.
И тут уж врач расплывался в улыбке, кто бы он ни был, даже такой эгоистичный и зацикленный на себе персонаж, как доктор Кокс.
— Не беспокойтесь, мы выясним что с вами!
И дальше происходило невероятное — врач забывал про все свои предыдущие дела и хлопоты, бежал в ординаторскую, собирал вокруг себя все медицинские справочники и искал правильный ответ, чтобы наконец поставить точный диагноз Джо.
И когда главный врач, доктор Боб Келсо, как его звали все в клинике, «Исчадие Ада», увидел это импровизированный консилиум из врачей и медсестёр, нацеленных на излечение этого пациента без страховки, он взбесился и устремился прямиком в палату к этому Джо, чтобы как обычно вышвырнуть наглого «зайца». Но что же случилось с суровым и беспринципным Бобом, как только он вошёл в палату? Тоже самое что с любым другим врачом. И вот уже Боб Келсо расплывается в улыбке, глядя на Джо, а затем усаживается за стол в ординаторской со словами: «Мы должны выяснить, что с этим пареньком!»
Вот и я в тот момент, закрывая дверь, чувствовала себя как Боб Келсо, который вдруг сам не понимая как, совершил хороший, не свойственный ему поступок.
На следующий день, часов в 11 утра я услышала звонок в дверь. Это была соседка.
Так я познакомилась с Камиллой, женщиной, лет 60. Очень доброжелательной, очень активной и жизнерадостной.
Она рассказала мне всю свою жизнь. Она рассказывала и о радостных и грустных событиях своей жизни. И когда она стала рассказывать о том, как тяжело семья Полины пережила смерть отца семейства, я снова посочувствовала ей. И сказала ей, что у нас в семье тоже горе, у нас погибла дочка.
— Ой, какой ужас... а сколько ей было?
— 11 лет…
Она сочувственно посмотрела на меня…
Уже уходя, она заметила гитару, которую привёз Саша.
— Ой, как здорово! Вы играете на гитаре?
— Нет, это муж играет... раньше дочка играла и вот теперь муж тоже решил научиться.
— Как хорошо! А.. простите, что случилось с дочкой?
Я поняла, что не стану выдумывать и врать. И я, глядя ей прямо в глаза, ответила:
— Она убила себя.
— Что?.. как это?..
— Она выпрыгнула с 11 этажа.
— О, Боже, какой кошмар! Несчастная любовь?
— Нет… есть такие сообщества... и она была там…
— Ах, да! Я слышала об этом! Какой кошмар! Я вам очень сочувствую...
— Да, спасибо…
Я закрыла дверь и подумала: «Почему я ей рассказала? Уж не от великого же доверия?..» позже я поняла, что не смогла принять такую для меня чрезмерную ее весёлость и «оптимизм». Да, я очень ценю людей, которые умеют радоваться жизни, но твоя радость остаётся настоящей только до тех пор, пока она не забирает чужую радость. А иначе это простой эгоизм в красивой обертке.
Вероятно, это был мой первый интуитивный, неосознанный шаг к тому, чтобы избавиться от общества этой на удивление оптимистичной женщины. Ее жизненные истории и мотивы, которыми она руководствовалась, скорей походили на желание получить как можно больше радостей от жизни. Но эти подарки часто стоили другим их желаний, идеалов и принципов.
Разве можно считать чистой радостью твое удовольствие от встреч с мужчиной, если эти отношения тайные и тем самым они представляют твоего мужа в такой странной, недостойной роли? Или разве можно радоваться покупке, которая была сделана тайно и не совсем за свой счёт? И все эти истории как-то странно отзывались недоверием и недопониманием. Я ещё не успела осудить ее осознанно. Ведь эта женщина была так весела и лучезарна. «Бери от жизни все!» — с таким вот девизом она живет по жизни. Плохо ли это? Не знаю.
Я закрыла за ней дверь и вдруг отметила, что я очень устала... Мне напомнила эта женщина одну мою знакомую, Лену. Очень жизнерадостную девушку, которая больше всего любила говорить о себе и большую часть времени искала способы получить от жизни побольше позитива. Но как только дело доходило до необходимости приложить усилия, быть терпеливой и вдумчивой, как ее инициатива тут же испарялась. «Стрекозы» из басни Крылова... и возраст тут значения не имеет…
Я имела неосторожность сказать, что каждый вечер я хожу на море, смотреть закат. Где-то глубоко внутри я все же надеялась, что отпугнула эту чрезмерно активную женщину правдой, и она не решится идти со мной ни на пляж, ни куда-либо ещё. Но я ошиблась…
Дело было к вечеру, до заката оставалось 15-20 минут, ровно столько чтобы спокойно дойти до пляжа и успеть увидеть красивый закат.
Я уже торопилась, нужно было поскорее выходить из дома, иначе можно было пропустить самое интересное. И тут я вижу сообщение от Камиллы «Мы идём смотреть закат?» Я ответила, что уже выхожу, закрывая дверь на ключ.
Из-за соседней двери я услышала звуки женского голоса и какой-то шум: Камилла торопилась выйти из дома. Я позвонила в дверь. «Открыто!» — услышала я из-за двери. Я потянула дверь на себя. Заперто. Камилла открыла дверь и стояла вся взъерошенная. Она бегала по квартире и искала то телефон, то зарядку, то сумку, то кофту. Она периодически обиженно обращалась к мужу, который, почему-то не знал где лежат ее вещи. «Опоздаем...» — подумала я…
В итоге мы все же вышли из дома. Я торопилась. Камилла еле поспевала за мной. И в итоге мы успели!
Море было прекрасным! Как на картинах Айвазовского — прекрасные большие волны ударялись друг о друга и о берег. Такое красивое море. Вода синяя, прозрачная. А солнце — кроваво-красное, уже стремилось к горизонту. Я смотрела на этот мой любимый пейзаж, не отрывая взгляд, не отвлекаясь ни на что. Камилла что-то щебетала рядом.
— Ну ка, давай я тебя щёлкну!
— Что?..
— Ну, сфотографирую тебя на фоне моря!
— А, нет... я не люблю…
— Как это?..
— Ну так… не люблю фотографироваться. Я сделаю фото заката для мужа. Я каждый день хожу смотреть закат и делаю фото заката для него.
— Ну тогда меня щёлкни!
И я поняла, что Камилле плевать на мое желание сделать фото моря. Ей совершенно необходимо получить фото себя прекрасной на память.
Я сделала несколько снимков и вернулась к своей изначальной задаче — фото моря и заката. Камилла посмотрела сделанные мной фото и выдала:
— Давай ещё!
И мне пришлось снова фотографировать ее. В итоге, солнце село, но я все же успела запечатлеть один прекрасный момент закатного солнца.
Ветер был очень сильный. Мне хотелось домой. Но Камилле было совершенно необходимо обработать выбранные фото, а потом отправить их всем своим знакомым.
Кое-как мы все же вышли с пляжа. На мне был очень тёплый костюм, чего не скажешь о Камилле. Но она все говорила, что ветер хоть и сильный, но очень тёплый. Мы шли ооочень медленно. Камилла весело переписывалась с кем-то, а я поняла, что пора спасаться…
— Да… море — это конечно хорошо, но жить тут нельзя! — уверенно заключила Камилла.
— Почему? — я искренне удивилась такому замечанию.
— Ну как.. Медицины тут нет вообще! Вот так заболеешь и все, только помирать!
— Не знаю…
— Так! А тут что? — она указала на вывеску местного фитнесс-клуба и салона красоты.
— Салон красоты, кажется…
— Так, и почем тут маникюр, педикюр?
— А я не знаю…
— Как это не знаешь? Молодая девушка и не ходишь на маникюр и педикюр?!
— Нет…
— Нуууу... это распущенность!
— Почему... это сейчас так… раньше ходила... — я растерялась от такого умозаключения…
— Надо ходить!
— Пока не могу.
— Да почему?! Не могу понять я!
— Сейчас это для меня не важно.
— Ерунда! Нужно жить дальше!
— Пока так… — Я уже искала предлог поскорее уйти домой.
— А я говорю нужно! Нужно все забыть и жить дальше!
— Как это забыть?..
— Ну вот так! Взять и забыть!
— Как можно забыть о смерти… своего ребёнка?.. — все больше поражалась, то ли ее простоте, то ли глупости, то ли бесчувственности и бездушию…
— А вот так! Надо помнить только хорошее!
— А я и помню только хорошее…
— Вот! И забыть все что было!
— А я не хочу забывать. — этот разговор стал меня порядком напрягать. Я подумала, ещё немного и я скажу ей все что думаю о ее жизненных принципах… слава Богу мы уже подходили к продовольственному магазину, в который она как раз планировала зайти за хлебом.
— Вот, это очень плохо, что ты не хочешь забывать!
Когда мы поравнялись с магазином, я сказала с облегчением:
— А вот и магазин...
А она вдруг скомандовала:
— Пошли!
— Нет, я не могу... Мне нужно ещё поработать, я тороплюсь, извините...
— А… ну ладно, тогда до встречи! Приглашай меня на кофе!
— Да… конечно… до свидания... — и я поскорее поспешила уйти, избавив себя наконец от этой чужой бестактной житейской мудрости.
На следующий день Камилла позвонила мне. Я в этот момент была в тренажерном зале. Я взяла трубку и услышала ее приглушённый голос:
— Оля, здравствуй, это Камилла. У меня тут температура поднялась, 38,3... ты не знаешь, как тут врача вызывать?
— Нет... Никогда не вызывала тут врача. Наверное, 112 нужно звонить...
— А.. ну ладно…
— Вам может каких-нибудь лекарств принести?
— Да я и не знаю каких. Мы в Казани у себя всегда врача вызываем. Ладно, попробую вызвать врача...
Вот так Камилла по странной иронии столкнулась со своим же убеждением, что в Анапе нет медицины. Я все думала о том, как я ошиблась в своём первом впечатлении о ней. И как изменилось оно всего за пару часов…
И потом я поняла, что эта соседка со своими «советами» показала мне как это — получить «добрый» совет, который не к месту.
Возможно, этот ее совет будет, кстати, через год или пять лет, но сейчас он звучит как издевка, как бесчувственное невежество и эгоизм. Простота на грани с хамством. И тогда я поняла, что у каждой мудрости — своё время. Только тогда совет будет ценным. Хороший совет даётся в нужное время и в нужном месте и только по запросу. Сейчас мне нужно переживать горе так, как это необходимо именно мне. Месяц это будет длится или ещё год. Столько, сколько потребуется.
Ещё я поняла, что моя жёсткость и критичность порой может сослужить мне хорошую службу. Чтобы уметь отказываться от бестактного общения нужно иметь характер и способность видеть слабости и недостатки людей в самом начале. Чем раньше, тем лучше. Это не противоречит способности верить в людей и в их лучшие качества. Но когда ты видишь откровенное бездушие и или глупую зацикленность на себе, от такого человека можно и отойти в сторонку, не переживая о том, что там о тебе скажут или подумают.
Сейчас я плачу и тоскую по Соне и каждый раз осуждаю себя за то, что не была достаточно доброй, мудрой и любящей мамой для своей Дочери. Но я поняла, что я не могла быть другой тогда. Я делала все что могла, я это хорошо помню. Уставала, расстраивалась что ничего не получается, придумывала новые способы и так по кругу несколько лет подряд. Я старалась как лучше, и так я проявляла свою любовь к ней. А мягкость, принятие, спокойный и уверенный ум… это, к сожалению, были для меня недостижимые высоты на тот момент.
Я и сейчас до сих пор только смотрю на эту высоту с самого низа, но теперь я знаю, что у меня нет выхода. Я знаю, что я должна туда дойти.
Может быть это осознание и есть мой первый, но такой важный шаг к стадии Принятия и мой шанс на прощение. Прощение самой себя.
А эта соседка... Как и многие «доброжелатели» они щедро раздают советы налево и направо, уверенные в своём человеколюбии и жизненном оптимизме… Но не понимая, как глупо выглядят в своём эгоистичном желании почувствовать себя великими благодетелями.
Внимательно взглянув на свои собственные мотивы, мы часто обнаруживаем, что больше думаем о себе, чем о наших близких. Мы просто боимся страданий.
Мы хотим для своих родных и не только для родных, но часто даже для посторонних, счастья и покоя, потому что нам самим легче, когда они счастливы.
Безусловная любовь — это принятие. Каждый из нас идет собственным путем. Научившись уважать выбор тех, кого мы любим, даже если нам от этого больно, мы обретаем гармонию.
